Массэ, бывший одно время начальником парижской сыскной полиции, выступив в печати со своими воспоминаниями, между прочим, рисует несколько интересных личностей, которые прикрывались самыми громкими титулами для того, чтобы обделывать свои темные делишки. Надо заметить, что все это происходило вскоре после франко-прусской войны и майских дней, когда коммуна истребила пожаром многие правительственные здания: среди последних сгорели ратуша, флигель в Тюильери и полицейская префектура со всеми архивами. Таким образом, были утрачены многие документы, без которых выяснение личности подозрительных особ представляло задачу очень нелегкую, в особенности на первых порах. Массэ в это время нес обязанности заведующего бюро безопасности: ему-то и поручили расследовать, кто таковы некоторые “знатные иностранцы”, проживавшие в Париже. Наибольший интерес для полиции заключался в четырех субъектах. Вот их полные титулы:
1) Граф де-Бустелли Фосколо, фельдмаршал и дипломат. На визитных карточках его значилось: потомственный венецианский патриций, герцог Маренсзи, чрезвычайный посол и уполномоченный министр Гонудараса в Бельгии и Италии, гондурасский генеральный консул во Франции, консул Сальвадора.
2) Его королевское высочество Георг Костриото Скандерберг, наследник Эпирского и Албанского королевств, принц Кродуса и албанских колоний, герцог св. Петра в Галиции, патриций римский, неаполитанский и венецианский, гроссмейстер Эпирского ордена, ордена Стандерберы и ордена “Восточной звезды”.
3) Останик Маркарьянц, принц Орлянский, — впоследствии умер в центральной тюрьме Пуасси во Франции.
4) Граф Черняев, мнимый русский набоб (титул мусульманских аристократов в Индии – прим. Grandpaper). В свое время был извозчиком.
Префект полиции Леон Рено по требованию министерства иностранных дел поручил Массэ повидаться с двумя первыми из перечисленных выше вельмож. Вот при какой обстановке состоялось свидание.
Принц Скандерберг и граф Бустелли Фосколо жили в одной квартире на пятом этаже на Avenue d’Opera, прежде называвшейся Avenue Napoleon. На входных дверях была прибита карточка с надписью: “Центральная Америка. Полномочный министр Гондураса в Европе”. Красная сургучная печать с фантастическим гербом должна была придавать этой карточке официальный характер. Когда Массэ заявил через своего секретаря о желании переговорить с графом, то получил ответ: “Его королевское высочество принц Скандерберг пример г. Массэ 3 мая в 10 часов утра. Капитан гвардии Биннель-бей”. Граф Бустелли, как гласило извещение, находился как раз в Лондоне. — В назначенный день Массэ был принят на аудиенции воротившимся из Англии вельможею.
— Из официальных источников я знаю, что префектура заинтересовалась моей личностью и принцем, который живет у меня. Я очень рад вашему визиту, так как этим путем скорее смогу опровергнуть слухи, распускаемые нашими врагами”, – сказал первым делом граф.
Затем Бустелли представил Массэ целую связку документов в подтверждение своих полномочий. Они были написаны на всевозможных языках, за исключением французского и итальянского. По этому поводу граф поспешил заявить, что некоторые бумаги еще в дороге из Гондураса в Париж. Как только они будут получены, он пришлет с них копии в префектуру.
— Где вы познакомились с принцем Скандерберг? — спросил Массэ.
— В моих непрестанных путешествиях по всему свету. Я вполне оценил его прямодушный, рыцарский характер. Он заявляет притязания на престол своего великого предка, патриота Скандерберы, который много лет воевал против мусульман. Вы сами переговорите с ним, он произведет на вас впечатление истого монарха, под кроткой наружностью скрыт дух албанской расы.
Капитан гвардии Биннелль-бей провел Массэ в покои принца. При входе полицейского принц, куривший у камина сигару, обратился к нему с вопросом, чем вызвано его посещение.
— Желанием с вами познакомиться.
— Знаю, — сказал мнимый Скандерберг, — мое присутствие в Париже тревожит турецкое посольство. Турки отвергают мои притязания на престол. Между турками и албанцами двоякая рознь, племенная и религиозная; но престол победит полумесяц. Время восстановит мои права. Жду, пока наступит мой час: я воплощаю в себе великую патриотическую идею и верю в свою звезду.
— Вот именно о вашем титуле и правах на престол и поручил мне справиться префект полиции, — сказал Массэ, — и действительно они вам принадлежат?
Принц вынул из письменного стола большой портфель, из портфеля — кипу писем и документов.
— Эти документы вас убедят в том. Акты писались на иноземных языках, но письма — по-французски; они подписаны людьми, высоко стоящими в свете.
В самом деле, принц показал письма от папы Пия IX, короля греческого Георга, Карла III, князя Монакского и экс-королевы испанской Изабеллы. Но были у него письма и с подписями Гамбетты, Жюля Ферри, Флоко, Фрейсин, Жюль Фавра и министра Пикара. Массэ оглядел принца повнимательнее. То был мужчина 40-445 лет, среднего роста, темный шатен, с карими глазами, темной пышной бородой; нос был с легкой горбинкой; цвет лица матовый, а выражение его добродушное. Короткий сюртук иноземного покроя, с барашковой опушкой; узкие черные брюки. На голове — феска. Речь, сначала повелительная, к концу беседы звучала очень мягко. Касаясь различных предметов, принц обнаружил несомненную интеллигентность. Вдруг он спросил Массэ:
— Знаете ли вы Александра Дюма-сына?
— Конечно.
— Отец был моим другом. Мы вместе путешествовали, и его смерть очень огорчила меня. Я храню его письма как святыню.
Принц подал своему собеседнику список орденов, полученных от него министрами и высшими чиновниками и их благодарственные отзывы, между прочим, и письмо начальника Массэ по полиции.
— Если вам недостаточно таких доказательств, взгляните вы на эту бумагу. Господин Моллер, директор президентской канцелярии, сообщает мне, что господин Тьер (президент Франции с 1871 по 1873 – прим. Grandpaper) примет в Версале в будущий четверг меня и моего друга, фельмаршала графа Бустелли Фосколо. Он вручит президенту свои грамоты гондурасского посла, знаки рыцарского ордена Санта-Поза и моего Эпирского ордена.
— Однако вы не затем только в Париже, чтобы раздавать ордена?
— Главная цель моего пребывания здесь, — ответил Скандерберг, — это убедить французскую дипломатию в неподдельности тех дружеских чувств, которые привлекают известные государства к Франции.
— Кто возложил на вас эту миссию?
— Инициатива принадлежит лично мне, — ответил принц и с улыбкой простился с посетителем.
Массэ представил отчет своему начальнику подробный отчет, и в заключительной его части писал: “Граф Бустелли и принц Скандерберг, по-видимому, морочат друг друга, и любуются один на другого, как два достойных шарлатана. Быть может, каждый из них заблуждается на счет своего товарища. Во всяком случае, это авантюристы, живущие обманом и самозванством”.
Массэ, закончив пока свои очерки, обещает их продолжение (оно будет опубликовано в Grandpaper в случае обнаружения – прим. Grandpaper)
Поделиться: