Меньше месяца назад император Николай утвердил манифест о демократических свободах в Финляндии. Царским указом были сняты ограничения финской автономии, а избирательное право было предоставлено широкому кругу жителей, в том числе женщинам. Поводом послужило активное революционное и националистическое движение в финской провинции. Другая территория на особом положении – Царство Польское – подобных привилегий не получила.
Вслед за удовлетворением финляндских требований нельзя было не ожидать аналогичного движения за автономию и в Польше. Оно быстро развилось и успело охватить все слои польского общества, но встретило со стороны русской власти совершенно иное отношение, нежели сепаратистские стремления финляндцев, лояльных даже в революционных актах. Вероятно, это произошло вследствие сосредоточения русских войск на границах, а может из-за непоколебимой преданности императору варшавского генерал-губернатора, непохожего на своего финляндского коллегу. Строго говоря, внутренние реформы Финляндии практически не затрагивают российские интересы. С военной точки зрения Финляндия не дает России никакой помощи, так как выработанный генералом Куропаткиным закон о распространении в Финляндии воинской повинности был еще раньше отменен по ходатайству финляндцев. В экономическом отношении Финляндия, отделенная от России высоким таможенным тарифом, еще более бесполезна, а если вспомнить эпоху императора Александра I, то, пожалуй, даже вредна, так как стоила русской казне огромных и совершенно непроизводительных затрат. Чуждое по крови и духу население суровой страны, имеющее свою культуру, несомненно, должно иметь также и независимость своего общественного и политического быта. Изначально задача русского государства заключалась вовсе не в подавлении финляндской национальности, не в насильной русификации подвластного народа, а в распространении на них тех благ государственности, которые составляли тайну внутренней силы, роста и живучести самой России. Но, отойдя от этих основных начал, Россия внутренне ослабла и не могла уже привнести ничего полезного в жизнь иноплеменных окраин. Свою культурно-политическую роль в Финляндии она сама признала оконченной, без сопротивления и споров.
В Польше, в эпоху гуманного реформатора Николая Милютина (российский государственный деятель, один из авторов Крестьянской реформы 1861 года – прим. Grandpaper), поставившего в основу русской политики защиту интересов польских крестьян, свободу польского языка и неприкосновенность национального быта, были заложены прочные основы русского владычества. Однако начинания 60-х годов не получили дальнейшего развития и сменились с одной стороны близорукой политикой репрессий, а с другой – попытками примирения с польской буржуазией и аристократией. Отказ от демократических начал обессилил Россию и в центре, и на окраинах. Последние начинают все настойчивее стремиться к обособлению именно потому, что Россия оказалась не на высоте своей культурно-государственной миссии.
Но вопрос об автономии Польши сопровождается своими трудностями. Во-первых, поневоле приходится считаться с узами племенного родства, заставляющими и поляков, и русских помнить о своем братстве и обязанностях перед остальным славянским миром. Во-вторых, то или иное решение польского вопроса не может не отразиться на судьбах соседних с нами государств – Германии и Австрии, в состав которых отошли огромные части разделенной Польши. Провозглашение польской автономии тотчас вызовет революционное брожение в Познани и Галиции. Поэтому нет ничего удивительного в том, что проекты внутренних реформ сразу же сделались предметом международного обсуждения австрийских и германских газет.
Здравый и точный учет реальных политических условий заставит поляков идти к достижению заветной цели не путем насилия, а путем законных ходатайств. Если революция невозможна, то и жестокая реакция открыто попирающая человеческие права целых народов тоже уже немыслима. Святость этических и правовых начал заставила Швецию безропотно согласиться на отсоединение Норвегии, не сделав ни малейшей попытки принудить ее к покорности силой. Вообще, в XX веке человечеству предстоит великий труд пересмотра политического положения всех народов с точки зрения нравственных начал. То, что до сих пор решалось только оружием, будет заново перерешено на основах священной справедливости
Поделиться: