В ходе революции многие средства массовой информации стали издавать тираж в обход цензурных органов, публикуя материалы с критикой власти. Также на волне протестов политические организации активизировали издание собственных газет, нередко с пропагандистскими материалами. Журналист правительственной газеты «Московские Ведомости» видит в этом негативную тенденцию, заявляя, что таким образом оппозиционные силы «выбивают» патриотизм из простых граждан. Приводим его колонку полностью.
Война пробудила интерес к газетам. Тот, кто раньше брал газетный лист в руки, может быть, раз в год, теперь готов читать, как говорится, запоем.
– Почти на всем протяжении великого Сибирского пути, – рассказывает господин В., – при отходе поезда со станции и во время его остановок на полустанках и разъездах нас преследует многоголосый крик: «Газеты!»
Газеты просят беднейшие пассажиры, линейные рабочие, солдаты, даже женщины и дети. И вот это-то жажду печатных известий наши радикалы и додумались эксплуатировать в целях антиправительственной пропаганды. «Сын Отечества», «Наша жизнь», «Русские Ведомости» разбрасываются нескупыми пассажирами на ходу поезда, и с площадок линейным рабочим. Наиболее важные статьи и заметки подчеркиваются карандашом, некоторые даже лаконично комментировались.
Плоды радикального «просвещения», по словам того же господина В., не замедлили уже сказаться. Два года тому назад он, произжая по Сибирской железной дороге, никаких революционных проявлений не встречал. Две недели тому назад, в новой поездке, не выходя из вагона, можно было наблюдать желанные результаты чтения боевых статей радикальных газет и комментариев к ним. Ехавшие тем же поездом несколько нижних чинов где-то около Иркутска «добыли» сатирическую песенку на военные темы, и вот теперь бойко и смело распевают и комментируют эту песенку, несмотря на ее весьма непатриотическое содержание и направление. Начинается песенка словами: «Дело было у Артура, дело скверное, друзья». Дальше идут ядовитые «комплименты» всем героям «скверной» войны.
«Они не были пьяны, и все дело в том, что они дали слишком много воли своим языкам», – спешил оговориться В., боясь, очевидно, как бы кто не зачислил заслуги солдат на счет водки. Песенка эта, действительно, очень мерзкого содержания (более мерзкого, чем это видно из слов В.), сочинена, без сомнения, опытным мастером своего дела: начинается каждый куплет клеветой на военных и государственных деятелей и кончается двустишием из различных популярных стихотворений. Среди московских «организованных» рабочих ее распространяли еще в марте, а теперь, как видно, она дошла и до бывшего театра военных действий. Но дело, конечно, не в самой этой песенке-пародии, а в том, как быстро и успешно идет радикальная пропаганда посредством подчеркнутых «наиболее важных» статей, если даже русский, столь известный своей дисциплинированностью, солдат способен петь, да еще публично, в вагоне, такие гнусные клеветы на своих, может быть, еще вчера уважаемых и любимых начальников.
Однако же, в самом вагоне нашлись люди, не постеснявшиеся заявить певцам: «Это возмутительно!» – хотя, по словам г. В., возмущаться было «не безопасно». В числе протестовавших был, «какой-то благочестивый батюшка, седой и полуразвалившийся». Сначала он лишь недовольно морщился, потом начал ворчать и, наконец, подойдя к солдатам, прочитал им мораль. Солдаты слушали, но ехидно посмеивались, а один встал, показал священнику изрубленную правую руку и говорит ему:
– А это видишь, батюшка? Коли видишь, так отойди от нас и молчи.
Не понимаем, что хотели сказать этим «солдаты», ведь никто, в здравом уме, не допустит же, что полученная рана дает право на совершенное забвение дисциплины и на глумление над начальством.
Самому факту, как факту, не хотелось бы верить, а что он сгущен, обильно приправлен ложью, – это несомненно. Но отчего же не поверить ему, как свидетельству о «благотворных» плодах «просвещения», исходящего от радикальных газет? Если этого и не было еще, то из злорадного сообщения «Нашей Жизни» видно, что ей хочется, чтобы так именно было. Чего же еще: она желает, чтобы поверили, и нужно поверить, как лучшему свидетельству в пользу свободы печати
Поделиться: